Паспорт

1. Район — Алтай. Северный отрог хребта Южный Алтай.

2. Вершина — пик Памяти патриотов, 3926 м.

3. Маршрут — по северо-восточному гребню, 2а категории сложности, первовосхождение.

4. Перепад высот — 500–600 м. Крутизна маршрута 25–35°. Страховка через ледоруб.

5. Ходовых часов — 5,5.

6. Состав группы:

   • Власов В.А. — мс.

   • Семенов С.А. — 1 разряд.

   • Танкова М.В. — 1 разряд.

   • Уткина В.В. — 2 разряд.

   • Горбова Г.М. — 2 разряд.

7. Дата восхождения — 8 июля 2005 года.

8. Организация — группа московских ветеранов и барнаульских альпинистов.

Пик Памяти патриотов находится в районе стыка хребтов: хребет Южный Алтай, хребет Сайлюгем и хребет Монгольский Алтай.

Этот узел расположен на территории Кош-Агачского административного района Республики Алтай.

Проезд:

По Чуйскому тракту до районного центра Кош-Агач. Затем на юго-запад примерно 70 км по гравийной дороге, идущей в Джазатор. Далее по грунтовой дороге, минуя перевал Теплый Ключ (3304 м), до Аргамджи — примерно 60 км.

Далее — движение группы на юг. Подход занимает 1–2 дня. Встречаются болота, даже на склонах, лежащие на вечной мерзлоте. В зависимости от количества воды в реке Аргамджи и ее притоках увеличивается время на поиски бродов.

Вершина высотой 3926 м расположена в северном отроге хребта Южный Алтай и по форме напоминает усеченную пирамиду.

Восхождение:

Совершено по северо-восточному ребру. От бивуака по снежникам и моренам подходим под ребро и справа-налево выходим на снежно-ледовый гребень (фото 1). Далее движение на кошках, в связках. На гребне тонкий слой снега с выходами льда. Характер гребня хорошо виден на фото 2. Вершина представляет собой снежный купол с выходами скальной породы (фото 3 и 4).

Спуск по пути подъема.

Погода во время восхождения была хорошей.

Маршрут по состоянию на момент восхождения похож на традиционные маршруты 2а категории сложности.

Одной из целей восхождения была разведка района и маршрутов на ближайшие вершины.

На фото 5 и 6 — соседняя вершина высотой 4117 м и узловая вершина района — Таван-Богдо-Ула (4104 м). На фото 7 — вид на юг в сторону Монгольского Алтая.

п. Таван-Богдо-Ула, 4104 м.

п. Таван-Богдо-Ула, 4104 м.

п. Памяти патриотов, 3926 м.

Дальше фотоаппарат застыл, и фотографии, характеризующие следующие этапы восхождения, сделать не удалось.

Приложение 1

Прилагается статья о восхождении, напечатанная в областной газете «Звезда» за 7 апреля 2001 года.

Небывало трагичным выдался нынешний год для прикамских альпинистов. За зимние месяцы горы унесли жизни шестерых человек. В январе-марте штурмовать различные вершины вышло пять групп. Одной из них, которой руководил Андрей Королев, удалось благополучно пройти маршрут, совершить восхождение на высшую точку Монголии — Найрамдал (4374 метра) — и вернуться домой. Группа Королева была не совсем обычна по своему составу: в горы ушли трое, среди них — одна женщина, хотя минимальное число для похода такой категории сложности — шесть человек. Первоначально планировалось идти вшестером, однако в последний момент трое отказались. Андрей Королев, Игорь Широков и Людмила Бажукова посидели, подумали, взвесили все «за» и «против» и решили — осилим! Цель была тем заманчивее, что никто из пермских альпинистов на Найрамдал еще не восходил.

Разговор с Андреем мы начали с трагической ноты — у всех пермских альпинистов тяжело на сердце от донесенных утрат...

— Я знал, что группа Александра Шавровича уехала на Эльбрус. Она прошла самое сложное место, стену Кюкюртлю, — зимой это еще не удавалось никому. Альпинисты поднялись выше стены и прошли 300 метров по высоте. Там и нашли их лагерь и два тела... Пока можно только предполагать, что случилось. На место трагедии в марте ездили трое наших, пытались снять тела — но буран не стихал. Попытки и поиски остальных членов группы будут продолжаться. (Как нам стало известно, вице-губернатор Прикамья Валерий Щукин взял поисковую операцию под свой контроль и обещал полное содействие — вплоть до организации вертолета. — О. Л.).

Другая группа в это же время ходила на Белуху, но не смогла на нее подняться из-за непогоды. Потери...

...сорвался. Я попытался закрепиться ледорубом, но его вырвало, я тоже полетел. Думал, третий человек зарубится — там женщина шла. Но нет. И третий полетел, и четвертый... Летим — ничего не видно, непонятно, где верх, где низ, куда втыкать ледоруб, не знаешь... Хорошо, удачно приземлились. У меня шапка слетела, к счастью, не солнцезащитные очки — а то бы можно было сразу ослепнуть. Но пока летел — распорол ледорубом себе ногу. Потом зашили, я шесть дней жил на леднике в палатке до тех пор, пока не смог идти...

Вспоминается и буран на Полярном Урале, за Северным полярным кругом. Ветер был такой силы, что отрывал и протаскивал на несколько метров вверх — нам даже удалось на перевал подняться без «кошек». Потом этот ветер унес у нас два рюкзака, «кошки», веревки, внутренний слой палатки...

После таких ситуаций очень радостно возвращаться домой — понимаешь, что дом — это самое что ни на есть лучшее место на земле!

— А что в планах на будущее?

— Летом хочу сходить на Заилийский хребет, семитысячник пик Ленина.

— А мечта есть?

...ристов, и перевал на плато Укок между реками Аргамджи и Жумалы назвали перевал Аргамджи. Они еще нигде не описаны — будем делать описание маршрута восхождения и посылать его во Всероссийскую федерацию альпинизма. Там перевалы и вершины зарегистрируют, нанесут на карту.

Кроме того, мы побывали на шести хребтах — Сайлюгем, Южный Алтай, Монгольский Алтай, плато Укок, Южно-Чуйский хребет, хребет Жумалы.

— А как определить, что именно вы первопроходцы?

— Обычно группы — те, кто где-то побывал впервые, ставят туры из камней. Вкладывают в них записку. Таких туров мы не видели. Поставили свои — что прошли здесь, оценили такой-то категорией сложности (они все — не сложнее 2а). А вот с Найрамдала мы сняли записку тульских альпинистов — они там побывали до нас. И тоже оставили...

— Андрей, слава Богу, что ваше последнее восхождение прошло без происшествий. А вообще — какая в твоей судьбе была самая экстремальная ситуация?

— Когда она случается, ты не думаешь о том, что она экстремальная. Действуешь по наитию. А самая запоминающаяся... Это было на Памире в 1998 году. При спуске с перевала (6000 метров) видимость была нулевой. Мы шли в связке четыре человека, я — второй. И пер...

— Она у меня появляется перед конкретным походом. Хочу в Гималаи — но пока еще рано, надо сходить на наши семитысячники...

Да, можно сказать, у Андрея все еще впереди. Несмотря на 24 года, его уже можно считать опытным альпинистом. В обычной жизни он ветеринар, работает преподавателем в сельхозакадемии (ведет патфизиологию), даже успевает заниматься научной работой. Кроме того, в спортивно-патриотическом клубе «Витязь» ведет секцию туризма, выживания и медицины, увлекается фотографией. К походам прикипел еще в старших классах школы, а вот альпинизмом начал заниматься пять лет назад и уже, как можно легко понять, не представляет без гор жизни. Очень верит в Бога. И утверждает, что он ему помогает — есть такой внутренний голос в критические моменты в горах. Когда кто-то вдруг подсказывает, какой дорогой идти. Ведь не зря даже старшие товарищи выбирают его руководителем группы!

Самое важное в жизни, считает, — воспитание духа. И, как говорится, дай ему Бог удачи во всем!

Понесли обе группы туристов (одна — из Чайковского) на Кадаре... Я не помню еще такого трагического года для пермских альпинистов.

У нас все прошло нормально, даже на редкость спокойно, без экстремальных ситуаций.

— Андрей, не страшно ходить в горы? Ведь никто не знает, что там...

— Конечно, страшно. Это же естественно. Если у человека нет чувства страха — он просто ненормальный. Смелый — не тот, кто ничего не боится, а тот, кто преодолевает страх. И тут много зависит от конкретных ситуаций. В горах надо быть просто осторожнее, уметь правильно оценить ситуацию, принять решение. И помнить, что альпинизм — это не война с горами.

— Что вам и удалось в этот раз...

— Слова «покорить» мы стараем избегать. Потому что после него будет уже страшно на эту гору идти — она может как-нибудь наказать. Местные жители верят, что каждая гора — живая, в ней есть свой дух. Я тоже в это верю. Поэтому с горой нужно дружить, просить разрешения на нее взойти. А с вершины открываются изумительные, неописуемые виды. И ты чувствуешь себя сверхчеловеком, потому что находишься в этом пространстве, ты — частичка этой мощи и красоты. Этого чувства никак не передашь — ни через фотографии, ни через видеосъемку. И еще — есть чувство огромного морального удовлетворения. Что ты смог это пройти! Доказал сам себе — могу!

— Расскажи поподробнее, как проходило восхождение?

— Наша основная цель была — гора Найрамдал, вторая вершина на Алтае (первая — Белуха). Летом идти туда сложнее — надо оформлять визы. Зимой с этим проще — температура минус 40, снег, бураны, плохая видимость — никому мы в этом месте не нужны. Даже пограничники нам сказали, что зимой в этом месте еще никого не было. За заставой Аргамджи идет огромный хребет — «святая гора» Таван-Богдо-Ула (4082 метра). На ней находятся границы трех государств — Китая, Монголии и России. И на эту гору, имея пропуск погранзоны, с нашей стороны идти можно.

Я немного обхитрил пограничников, сказав, что мы идем на вершину. А как на нее попасть? Подняться на перевал, ведущий в Монголию, и идти по гребню. Мы поднялись, сходили на вершину, спустились в Монголию, пересекли самый большой ледник на Алтае и поднялись на высшую точку — Найрамдал… Обратно шли другой дорогой, по пути поднимались на другие вершины. Вот что нам удалось: впервые совершили зимнее восхождение на Таван-Богдо-Ула, прошли восемь перевалов, из них — три первопрохождения. По этим перевалам еще никто не ходил, мы дали им имена и определили категорию сложности. Перевал восточнее горы Таван-Богдо-Ула назвали Таван-Богдо-Ула-Восточный, затем перевал в том же хребте назвали перевалом Пермских туристов, и перевал на плато Укок между реками Аргамджи и Жумалы назвали перевал Аргамджи. Они еще нигде не описаны — будем делать описание маршрута восхождения и посылать его во Всероссийскую федерацию альпинизма. Там перевалы и вершины зарегистрируют, нанесут на карту.

Кроме того, мы побывали на шести хребтах — Сайлюгем, Южный Алтай, Монгольский Алтай, плато Укок, Южно-Чуйский хребет, хребет Жумалы.

— А как определить, что именно вы первопроходцы?

— Обычно группы — те, кто где-то побывал впервые, ставят туры из камней. Вкладывают в них записку. Таких туров мы не видели. Поставили свои — что прошли здесь, оценили такой-то категорией сложности (они все — не сложнее 2а). А вот с Найрамдала мы сняли записку тульских альпинистов — они там побывали до нас. И тоже оставили...

— Андрей, слава Богу, что ваше последнее восхождение прошло без происшествий. А вообще — какая в твоей судьбе была самая экстремальная ситуация?

— Когда она случается, ты не думаешь о том, что она экстремальная. Действуешь по наитию. А самая запоминающаяся... Это было на Памире в 1998 году. При спуске с перевала (6000 метров) видимость была нулевой. Мы шли в связке четыре человека, я — второй. И пер...

— Она у меня появляется перед конкретным походом. Хочу в Гималаи — но пока еще рано, надо сходить на наши семитысячники...

Да, можно сказать, у Андрея все еще впереди. Несмотря на 24 года, его уже можно считать опытным альпинистом. В обычной жизни он ветеринар, работает преподавателем в сельхозакадемии (ведет патфизиологию), даже успевает заниматься научной работой. Кроме того, в спортивно-патриотическом клубе «Витязь» ведет секцию туризма, выживания и медицины, увлекается фотографией. К походам прикипел еще в старших классах школы, а вот альпинизмом начал заниматься пять лет назад и уже, как можно легко понять, не представляет без гор жизни. Очень верит в Бога. И утверждает, что он ему помогает — есть такой внутренний голос в критические моменты в горах. Когда кто-то вдруг подсказывает, какой дорогой идти. Ведь не зря даже старшие товарищи выбирают его руководителем группы!

Самое важное в жизни, считает, — воспитание духа. И, как говорится, дай ему Бог удачи во всем!